Камасинская землица

В начале XX века в долине междуречья Маны и Кана окончательно перестал существовать народ камасинцев, его язык и культура. Но в чьих-то жилах продолжает течь кровь их далёких предков. Сохранились фамилии, названия населенных пунктов, рек: Камарчага, Кускун, Стойба, Ага, Барга и многие другие — все эти топонимы имеют камасинское происхождение.

Нет народа, но есть память, и в истории осталась страница, которую нельзя вырвать…

Дуют ветры, поднимают пыль, гонят рябь по воде, шуршат листвой, клонят к земле травы. Дуют ветры сегодня точно так же, как и вчера, и неделю, и год, и сто лет назад…

Трудно себе представить, что ещё каких-то 300-400 лет назад на территории земли Рыбинской мирно паслись стада одомашненных оленей под неусыпным наблюдением оленеводов-кочевников. Ими были камасины, относящиеся к этнической самодийской группе народов Сибири.. Это – относительно небольшой, миролюбивый род оленеводов-охотников. Проживая в лесостепной и таёжной зонах, камасины занимались преимущественно охотой, рыболовством и сбором съедобных короний. В качестве домашнего скота разводили оленей, использую их для верховой езды и вьючной транспортировки грузов. Письменные источники династийной хроники Таншу указывают на большое значение охоты на ценных пушных зверей: «ясачные вносят подати соболями, белкой, рысью, котиками». Но данники платили не только ясак, в тяжёлые военные времена род должен был выставлять вооружённый отряд. А таких времён в их истории было предостаточно. Не раз на камасинцев нападали более сильные соседи, которые не только захватывали скот, имущество, но и уводили в рабство военнопленных.

В IV-III веках до нашей эры на Среднем Енисее начало формироваться самобытное раннеклассовое государство, но этот процесс был прерван нашествием гуннов, пришедших в Сибирь из среднеазиатских степей. В 209 году до нашей эры верховный правитель центральноазиатских гуннов Шаньюй Маодунь начал завоевательные войны и «покорил всех северных варваров,.. и сделал территорию своих владений равную Срединному государству». Эти походы он предпринял прежде всего для того, чтобы обезопасить себе тылы и создать горнорудную, металлургическую, ремесленную и продовольственную базу для войны с Китаем. Часть тагарцев, обитавших в Хакасско-Минусинской котловине, была вытеснена на север, а часть, оставаясь под верховной властью гуннов, смешалась с тюркоязычными гяньгунами (киргизами), пришедшими под натиском гуннов из северо-западной Монголии, что положило начало новой археологической культуре – Таштыкской (I век до н.э. – V век н.э.).

Но власть гуннов была относительно недолгой, и народы Хакасско-Минусинской котловины и Среднего Енисея в середине I века до нашей эры освободились от неё.

Снова начался процесс формирования государственности, который закончился образованием коалиции этнических угро-самодийско-кетоязычных групп под властью группы тюркоязычных киргизов, заявившей себя правопреемницей гуннов. Это было древнее государство Хагас (Хакас) или государство древних хакасов. Его граница в VI-IX веках с запада проходила по Абаканскому хребту и Кузнецкому Алатау, с юга – по Западному Саянскому хребту, с востока – по Восточному Саянскому хребту, на севере – до границы таёжной зоны и вплоть до устья реки Ангары. Всё разноязычное население стало называться киргизами. Камасинцы снова попали в зависимость – теперь уже от аристократического рода киргизов, платя ясак и поставляя воинов для кровопролитной войны с уйгурами, которая длилась 20 лет (820-840 гг.).

В 1130 году – снова война, но теперь с киданьским гурханом Елюем Даши, прорывавшемся Северной Монголии в Центральную Азию. В 1207 году огромная армия монголов под командыванием Джучи, старшего сына Чингисхана, покорила все народы Сибири от Байкала до западносибирских степей, в том числе и федерацию княжеств Древнехакасского государства. Копыта монгольских боевых коней топтали и камисинскую землю… И снова гнёт, усилившийся после 1211 года, когда Чингисхан начал свои завоевательные походы против богатых цивилизованных стран.

В 1217 году киргизы восстали… Великий хан на подавление на подавление непокорных отправил войско во главе с Джучи-ханом, который утопил в крови восставшие народы и стал их правителем. После его смерти, в 1226 году монгольская власть сохранялась – менялись только правители: Тулий, Соркук-тани-бега… Но завоёванный народ не смирился. В 1273 году киргизы снова подняли восстание и победили. На 20 лет они восстановили свою государственность, жили как и прежде. Но в 1293 году мангольский хан Хубулай захватил и окончательно разорил государство древних хакасов. Особенно активные и непокорные группы населения были выселены в далёкие чужие земли, а на их место были посажены древнемонгольские поселенцы. При великом кагане Тэмуре управление было поручено старшему брату императора Камале.

В XIV веке Монгольская Империя (после победы русских на Куликовом поле и разгрома китайцами монгольского Каракорума в 1380 году) распалась, и на её месте возникли более мелкие феодальные княжества. Монгольские военные поселенцы выехали или были изгнаны из хакасского государства, а местное население, скорее всего, было предоставлено самому себе. Безжалостный военный разгром и физическое уничтожение больших масс людей привели к гибели самобытной цивилизации.

Огромный регресс, вызванный завоеваниями XII-XIV веков, объясняет, почему в Сибири в XV-XVII веках обитало сравнительно малочисленное население, пережившее глубокий экономический и культурный упадок. В Сибирском ханстве существовали мелкие разрозненные феодальные усулы-княжества. Так, на территории нынешнего Красноярского края перед началалом колонизации русскими было четыре княжества: Алтырское, Алтысарское, Езерское и Тубинское. Каждому княжеству были подвластны свои роды кыштымов-данников.

Камасинцы официально считались ясачными Тубинского княжества. Но частые набеги «брацких» татар (бурят) и чёрных калмыков опустошали их усулы, ставя в двойную, а то и в тройную зависимость. Потому-то род камасинцев был небогат и жил небольшими усулами.

Камасинская землица лежала в междуречье Маны и Кана. По соседству с ними по среднему течению Кана жили коты, по реке Тасеевой – ассаны, по левобережью Маны – кашинцы, с юга – моторы и тафалары. Зимой усулы камасинцев стояли в горах Восточного Саяна, в Белогорье, а летом кочевники спускались в долины рек, богатые кормом для оленей, животными и дичью для охоты.

Улус – (поселение), как правило, располагался на берегу реки недалеко от перелеска и имел от 4 до 12 чумов. Чум – переносное жилище – состоял из остова (25-30 жердей, поставленных в виде конуса), покрытого либо оленьими шкурами, либо берестой. Бересту заготавливали весной, в период активного сокодвижения в берёзе. Снятую бересту тщательно вываривали в воде, после чего она становилась гибкой и эластичной. Для сшивания кусков бересты в полотнища использовали нитки из оленьих сухожилий. Обычно полотнища делали двухслойными. Они применялись не только для покрытия остова чума, но и для других целей: ими укрывали от непогоды предметы, находящиеся на открытом месте, иногда использовали качестве подстилок в чуме. Берестяные чумы бедных улусных мужиков имели размеры 3,5 – 5 метров в диаметре и до 2,5 метров высоты, богатых – в два раза больше.

Внутреннее устройство жилища было достаточно простым и удобным. В центре помещался очаг, на котором готовили пищу, он согревал обитателей в холодную пору, а также служил источником света в тёмное время. По обе стороны от очага размещались спальные места, а напротив входа находились предметы языческого культа и чистая посуда. Каждая семья обеспечивала себя не только питанием, но и необходимой утварью, посудой и другими различными предметами быта, изготовленными из металла, глины, дерева, коры берёзы. Причём изделия из бересты были достаточно прочными и лёгкими, что немаловажно при кочёвках, а с другой стороны, предметы из этого материала, которого было достаточно в местах их обитания, легко изготавливались по мере необходимости, и их было не жаль бросить после использования.

В качестве домашнего скота камасинцы разводили оленей. Обычная семь имела 10 оленей, богатая до 20-ти, а очень богатая – до 50-ти голов. Олени применялись для верховой езды с использованием мягкого седла «саянского типа». Для вьючной транспортировки грузов применяли вьючные сумы – ровдужные мешки с горловиной на вздержке или с клапаном, а также берестяные короба, обшитые камусом. Пищевой рацион состоял из оленьего молока, мяса диких животных и птиц, рыбы, ягод и съедобных корений. В голодные годы ели мясо одомашненных оленей.

Но главным занятием оленеводов-кочевников была охота, тем более что сибирские края всегда славились живностью. В династийной хронике Таншу помимо соболей, белок, рысей и бобров отмечены: «из зверей имеются сохатые, козули, тарпаны, козы, бараны, из птиц имеются гуси, аисты, вороны, сороки, ястребы и другие, в реках полно рыбы». Особый охотничий трофей составлял рог гуду (бивни мамонта), который шёл на изготовление ручек для ножей и украшений и высоко ценился как на внутреннем , так и на внешнем рынке. Ещё одним ценным материалом для торговли с купцами из центральноазиатских стран была древесина «хаданг» (берёзы).

В охотничьем арсенале камасинцев, как и других сибирских народов, главными были лук и стрелы. Причём наконечники стрел в зависимости от назначения имели разную форму и изготавливались из камня, кости, дерева и металла. Луки были двух типов: простой и сложный. Простой лук вырезался из берёзы и имел на концах зарубки для крепления тетивы. Но наибольшее распространение имел сложный лук. Он состоял их двух слоёв дерева – внутренняя часть вырезалась из берёзы, а внешняя чаще всего из ели. Обе части лука склеивались между собой рыбьим клеем, между ними вклеивались лосиные сухожилия. Нижняя половина лука, как правило, была длиннее верхней. К концам лука приклеивались сухие черёмуховые рогатки для крепления тетивы. Готовый лук обматывался узкой полоской бересты на рыбьем клее. Такая конструкция придавала необычайную прочность и убойную силу, сравнимую с убойной силой ружья. Размеры лука зависели от роста хозяина, средняя же длина с натянутой тетивой составляла примерно полтора метра. Носили лук с левой стороны в специальном футляре – получье, а стрелы в колчане – плоском, круглом или квадратном футляре из дерева, бересты или кожи. Необходимым снаряжением охотника были также копьё, топор и нож. Изготавливаемое оружие было достаточно прочным и острым. Летопись Таншу сообщает: « …делают оружие крайне острое…». Это указывает на то, что кочевникам были известны разные ремёсла, в том числе и кузнечное.

По религии камасинцы были язычниками-шаманистами. Они оживотворяли весь окружающий их мир, населённый добрыми и злыми духами. А коль есть человек и есть духи, то необходимо иметь и посредника между ними – шамана. Функции такого посредника были самыми разнообразными: испрашивать у духов благополучия и здоровья, обильного потомства людям и животным, удачи в промыслах, защиты от бед, исцеления от болезней и тому подобное.

Шаман – это и философ, и мыслитель, и врачеватель, и предсказатель. Его задача – бороться со злыми духами или откупаться жертвоприношениями. Главное действие общения шамана с духами – камлание, которое происходило строго по ритуалу. Жертвоприношение происходило в поле, определённого времени для него не было, оно производилось по необходимости: до и после охоты, перед войной, при длительной непогоде и т.п. Очень большое место в шаманстве имела ритуальная атрибутика – костюм, бубен, колотушка. Костюм, каждая деталь которого обладала мистической силой, включал в себя космогоническую символику: верхняя его часть была связана с «Верхним миром», нижняя – с «Нижним миром». «Сильный» шаман мог завести себе «железную корону», украшенную выкованными из железа оленьими рогами (с их помощью он «бодался» со злыми духами). Ту же символику воплощал в себе и бубен, она отражала понимание бубна как животного. Кроме того, у каждого шамана был особый набор изображений духов – помощников и ездовых оленей.

Камлание, производимое шаманом, было зрелищем достаточно эффектным: при прыгающих бликах костра, под ритуальную музыку бубна шаман совершал «пляски» и исполнял песни-кличи, доводя себя и присутствующих до экстаза, «узнавая волю духов»…

Деятельность шамана – одна из социальных функций: он выступал как защитник и представитель своего рода. Считалось, что шаманский дар передаётся по наследству. Шаман присутствовал при всех выжнейших событиях, происходящих в роду: советах, переговорах, заключении договоров и дачи шерти – клятвы на верность. Что касается последнего, то это тоже было достаточно зрелищным. Договаривающиеся стороны разрубали собаку на две части и бросали их в разные стороны, а потом проходили между этими частями и брали в рот землю, окроплённую кровью жертвенной собаки. Этот обычай имел большую силу и объяснялся следующим образом: собака – самое верное и послушное человеку животное. Она никогда не предаст того, кому служит. Земля – место жизни человека, его мать-кормилица. Давший клятву на собачьей крови, с землёй смешанной, клялся быть верным, как собака, всё время, пока он ходит по земле. Такая шерть, как правило, приносилась воссалами своим господам-хозяевам.

В XVII-XVIII веках, с приходом русских, началось обращение камасинцев в христианство, и в конце XIX века почти все они числились православными. Камасинский народ не имел своей письменности. В настоящее время утрачен их язык.

В первой половине XVII века началась колонизация Камасинской землицы русскими. После устройства в 1628 году Красноярского острога воевода Андрей Дубенский отправил на реку Кан отряд Ермолая Остафьева с целью покорения живших на этой реке котов и чтобы обезопасить острог у Красного Яра от набегов «брацких» татар (бурятов). Взяв ясак с коттов, отряд вынужден был вернуться из-за незватки припасов.

Весной 1629 года Дубенский снова отправился вверх по Кану четверых служивых людей. Их задачей было по возможности найти новые неизведанные народы и уговорить их платить ясак. Вот как пишет в своей «Истории Сибири» Г.Ф.Миллер: «Тогда были открыты камасинцы, народ самоедского происхождения, который живёт в лесах в верховьях Кана и по реке Мане, впадающей в Енисей». Казаки наткнулись на главный родовой улус камасинцев. Управлял им князец Байга, который сразу же проявил покорность и желание пойти под высоку государеву руку белого царя, а в качестве залога дал сорок соболей ясака. Вообще, камасинцы жили небольшими улусами и часто скрывались от русских сборщиков, чтобы не платить дань, но случайно наткнувшись на казаков, вынуждены были давать шерть и платить пушниной.

Малочисленность русского населения на Среднем Енисее не позволяла обеспечить безопасность мелких народов от их притеснителей. Енисейские киргизы, подстрекаемые монголами и бурятами, отказывались платить ясак русским и того же требовали от своих вассалов, совершали набеги на русские поселения. Малые народы, видя дерзость и безнаказанность киргизов, сами порой выступали против русских. Такое положение сохранялось до тех пор, пока на месте Канского зимовья в 1640 году не построили острог, который был достаточно укреплён и обеспечен немногочисленным отрядом казаков-годовальщиков во главе с атаманом Никифором Кольцовым. Со становлением Канского острога камасинцы и коты были полностью покорены и платили ясак только русским, что в какой-то мере улучшило их экономическое и политическое положение. Российское правительство приняло ряд мер, направленных на бездоимочный сбор ясака пушниной. С этой целью, например, запрещалось занимать земли ясачных народов без особого разрешения властей.

Шли годы, менялся образ жизни камасинцев. С увеличением численности русских поселений, с распашкой земель значительно уменьшились охотничьи угодья, постепенно отпала необходимость в оленеводстве в лесостепной зоне. Живя рядом с русскими, камасинцы перенимали их обычаи, обращались в христианскую веру, стали жить оседло, занимались землепашеством. Вступая в брак с русскими, они начали растворяться как народность. Их численность становилась всё меньше и меньше. По данным архивов, в 1824 году на Камасинской землице оставалось два улуса: Абалаков и Угумаков, в которых насчитывалось 357 душ обоего пола кочевых и 195 душ, живущих домами и имевших 33 десятины пашни. А в 1887 году по «Сведениям о числе инородцев Канского округа» в Абалаковом и Угумаковом улусах уже числилась только 261 душа обоего пола.

В начале XX века окончательно завершилась ассимиляция камасинцев. Перестал существовать народ, его язык, культура. Но в чьих-то «жилах продолжает течь кровь их далёких предков», сохранились фамилии, названия населенных пунктов, рек. Например, ручей Ирганчик, берущий своё начало около железнодорожного вокзала города Заозёрного из болота и впадающий в речку Баргу в черте города, имеет камасинское происхождение и обозначает «гнилая (тухлая) река» (с самодийского «Ир» — гнилой, трухлявый, «Га» — вода, река). И сама река Барга в переводе с того же самодийского обозначает, вероятно, «поющая река» («Барэ» — напев, «Га» — река). Кстати сказать, имя вышеупомянутого камасинского князца Байги можно определить как «Хозяин реки, междуречья» («Бай» — богатый, хозяин, «Га» — река). Самодийского происхождения топонимы Камарчага, Кускун, Стойба, Ага, Убей и т.д.

Нет народа, но есть память, и в истории осталась страница, которую нельзя вырвать…

Источник:
На Камасинской землице. Земля моя Рыбинская. Очерки истории. — Зеленогорск: Изд-во «Зеленогорская типография», 2002 г., С. 18-24, илл.