Баллада о первых строителях

Цикл стихотворений, посвящённых строителям центрального участка линии Абакан-Тайшет.

По тайге, по горам протянули мы рельсы стальные.
На Тайшет-Абакан днём и ночью летят поезда.
Если поезд сейчас где-то мчит быстро вас,
Вспоминайте про нас иногда.
(Припев песни из старой газеты)

Первое долгое лето

Очень рано той долгой весною
Степь проснулась от рёва моторов
И от скрежета белых просторов.
Кучи снега смешались с землёю,
Суета началась с беготнёю,
Закипели какие-то споры.

Люди с техникой всё прибывали –
Не охотники, как было прежде, —
В кирзачах и в военной одежде
Они что-то скребли и ровняли…
В диких уток, как все, не стреляли,
Да и замерло всё побережье.

Рядом с линией лагерь разбили:
Проходная, штаб, кухня, казармы…
На работу, как в бой, по плацдарму
Шли и Родине верно служили.
На Саяны в походы ходили.
Жили сдержанно и легендарно.

А железнодорожная ветка,
Что «молочной сестрой» называлась,
И которой вся стройка питалась,
Стала первым звеном семилетки.
Поползли в Уяр шпальные клетки,
На всю степь стукотня раздавалась.

Продвигалась работа сплочённо.
Душа пела, мечтою согрета.
К завершению шла эстафета
Малой стройки в степи побеждённой…
Так на станции новорождённой
Длилось первое долгое лето.

Первые жители

Они приехали совсем мальчишками,
Солдатским строем прошли по улице:
Один прихрамывал, другой сутулился,
А лица выстланы были веснушками.
Ходить не смели за территорию.
У гарнизона заборы «длинные»,
Лишь возвышались холмы да линии,
И ими жили — шутили, спорили.

А рядом с частью стояли домики,
Где офицеры селились временно.
Там жёны ждали, порой беременные,
Сновали дети вокруг и кролики.
Смотрели с грустью на туфли женские
И сапоги надевали жёны их.
Так на парады в платочках шёлковых
И приходили, как деревенские.

Скучать и мига казалось много им:
Кто самодеятельностью, кто спортом тешился.
Закат, бывало, ещё чуть брезжился —
А стадионы и клубы полные.
Здесь увлекались любыми матчами —
Да и «болели» за обе стороны.
И веселились зимой на поле том,
Когда каток заливали сказочный.

Пустырь светился — кругом ни деревца,
Но появлялись стволы зелёные,
С таёжных зарослей привезённые,
Забор у дома, на крышу лестница.
Росли сыны на отцовских подвигах —
В лапту командой играли с яростью,
И лужи им покорялись с радостью,
И щи солдатские хлебались с опытом.

По всей округе дома расстроились —
Благоустроенные, трёхэтажные.
И люди были такие важные,
Как в новом современном городе!
Пока мужья и отцы на линиях,
Их семьи здесь обживали станцию.
Дружили с местными и с партизанцами,
Дышали воздухом привольным рыбинским.

Купались в речке, в карьерах нынешних —
И смех их лился четыре стороны…
Все наши здания для них построены!
Связь с ними крепкая и неразрывная!
Они гуляли по тем же улицам —
Соседи наши, почти сожители! —
И наше солнце из окон видели,
И в небо наше тянулись лицами.

Все были счастливы в те годы трудные.
Кино, собрания, концерты разные…
И были в праздники благообразные
Такие радостные все и дружные!
Молва о станции текла лучистая
В то время мужественное и давнее!
Оно останется в воспоминании,
Как что-то светлое и что-то чистое.

Офицеры

Военная выправка, бравый бушлат,
В крови офицерская доблесть…
Вы были примером для ваших солдат,
Живя не за страх, а за совесть.

Для вас было ДЕЛО превыше всего,
Вы Родине с честью служили —
Со стройки на стройку, с жилья на жильё
Безропотно переходили.
И брали тайгу и бурьян пустырей,
С болотом сражались местами…
Голодным, бездомным вам было теплей
От мысли, что Родина с вами.

Вас помнит центральный Тайшет-Абакан –
Участок родной магистрали,
Где вы ни на миг и в грозу, и в буран
Солдат своих не покидали.
Случалось работать в сибирский мороз,
А он вас безжалостно жалил!
Но сколько бы взвод ваш ни мок и ни мёрз —
Позиций своих не оставил.

А сердце болело в усталой груди
В дали своего полигона
За жён, что остались томиться среди
Пустынных казарм гарнизона.
И нежность, и ревность душили в пылу
При мысли, что где-то солдаты
Домой провожать могут вашу жену,
Пока они все неженаты.

И в мирных железнодорожных войсках
Судьба к вам бывала немилой:
Работали часто в опасных местах,
Теряли друзей и любимых.
А сколько семей развалилось тогда,
Не выдержав воинской доли…
И всё-таки сдан наш Тайшет-Абакан
Лишь вашей несметною волей.

Военная выправка, бравый бушлат,
В крови офицерская доблесть…
Вы стали примером для наших ребят —
Вы наши и слава, и гордость.

Жёны офицеров

Жёнам офицеров железнодорожных войск,
строившим трассу Абакан-Тайшет и живущим на станции Саянской,
посвящается

Образованные и утончённые,
За мужьями да офицерами
Вечно следовать обречённые,
Пустыри обживали первыми.
Вдоволь в жизни своей насытились
И вагонами, и казармами,
По квартирам чужим намыкались,
Быт не раз начиная заново.

Трудно женами офицерскими
Даль обследовать бездорожную,
Свою душу интеллигентскую
Окунать в суету «острожною»!
Были крепко хозяйством связанны
И детьми, что порой простужены,
Да мужей военнообязанных
Каждый вечер встречали к ужину.

А работа у них тяжёлая!
Чтоб дорога ложилась скатертью,
Приходилось служить опорою,
Быть подругою им и матерью,
Крепким тылом — надёжным, преданным,
Чтоб работали припеваючи,
И домашний очаг поддерживать,
Несмотря ни на что, пылающим.

Прижимали к груди тоскующей
Они деток своих растерянных,
Утешая мечтой о будущем,
Что построить отцы затеяли.
Днями лютыми непогожими
Сердце маялось материнское,
Отправляя детей с подводами
В школу старую кандыжинскую.

А открылась здесь школа первая —
На их плечи легло учительство.
Так вот будничное и серое
Незаметно текло их жительство.
Но лишь только дома расстроились,
Подвели к ним коммуникации,
Жизнь наладилась и устроилась —
НАЧАЛАСЬ ПЕРЕДИСЛОКАЦИЯ.

Солдаты-срочники

Вы были могучей Отчизны сыны,
Единою матерью равно согреты,
Все молоды, как на подбор, и стройны,
Едино подстрижены да и одеты.

Вы к нам приезжали из разных краёв –
На всех языках меж собой говорили,
И всё же, как братья, делили свой кров,
Живя в нашей мирной суровой Сибири.
Вы были талантливы все и умны,
Но служба свела вас к единому делу,
Когда всесоюзная стройка страны
В Саянских горах наконец закипела.

Здесь целых три года из жизни своей
Вы отдали нашей железной дороге,
С тоской вспоминали любимых людей,
Их лица на милом далёком пороге.
И письма писали в безвестный туман —
Туда, где вас прежде любили и ждали…
Днём строили трассу Тайшет-Абакан,
А ночью до деʹмбеля время считали.

Всё было по силам и всё по плечу,
Для братии вашей сплочённой и дружной.
Хотелось, наверно, сбежать к кедрачу,
Но шпалы вели вас тропою окружной.
Вы своды мостов поднимали у рек,
Тоннели тянули под сопками взгорий…
Рос в каждом мальчишке большой человек,
Достойный наград и великих историй!

Так целых три года вы все, как один,
Трудились с зари до зари в Присаянье,
А ночью вам снилась гора-исполин
И станция наша с таким же названьем.
Прошли вы уверенно Ману и Кан…
И путь небывалый за вами стелился.
…Чтит все ваши руки Тайшет-Абакан,
Что ими в дремучей тайге возводился!

Здесь, в наших Саянах, вы стали взрослей
Отвагой и мужеством, что проявили!
И не было трассы железной трудней
В то давнее время, когда вы служили.

Дети строителей

Звенели детские голоса
Над рыбинским Присаяньем.
Петляла дорожная полоса.
Машина шла с содроганьем.
Вгрызались колёса в густую грязь
Степной колеи размытой,
И всё замечал зоркий детский глаз
В долине досель забытой.

Метался красный советский флаг
Над серой штабною крышей,
Тянулся длинный печной барак —
Весь белый, и дым – чуть выше.
А через поле стоял вагон,
Пути легли по настилу —
Всего участок, не перегон,
Но жизнь набирала силу.

В низовье Рыбном чуть брезжил свет,
И вдруг — топот детских ножек…
В земле пустынной остался след
И в сердце пустынном — тоже.
А рано утром, когда заря
Зажгла под собой окрестность,
Бесстрашно кинулась детвора
Исследовать эту местность.

Грядущей славе родной страны
Отцы их служили свято…
А детям очень хотелось жить
Сегодня, а не когда-то.
Светилась пустошь до самых гор
От солнечного сиянья:
Кому – пустырь, а кому – простор
Для игр и для гулянья.

И дождь, и снег шёл для них одних!
Вздымалась сугробов падать,
Чтоб зиму в сказочных снеговых
Туннелях с друзьями лазать.
Как мало в дальности деревень
Для счастия нужно детям:
Лишь знать, что сбудется новый день,
Который придёт с рассветом!

Кто мог бы сладить, какой чудак,
С Сибирью в порыве дерзком?
Военные! Это для них пустяк!
Да дети с горячим сердцем!
Промчались годы, и, может быть,
Всё кануло бы, как в замять…
Но только детство нельзя забыть!
Хранит его прочно память!

Старая газета

Посвящается
специальному выпуску газеты «Красноярский рабочий»,
вышедшему в октябре 1965 года

Я  листов пожелтевшей газеты
Осторожно рукою коснулась,
И сквозь их временные просветы
Ко мне тысяча рук потянулась.
Распрямились мужские ладони
Для рукопожаʹтий привычных —
Грубые от ветров и мозолей,
Сильные от нагрузок обычных.

Замелькали короткие строки,
Как по каменной насыпи – шпалы,
Потянулись машины и в сроки
Подготовили путь и каналы,
Молотки застучали по стали,
Паровозы вдали загудели,
И столбы по периметру встали,
А на них провода заблестели.

На словах можно выразить много —
Все семь лет улеглись на страницах,
А за стройкой железной дороги
Встали люди, мелькнули их лица.
Самый сложный участок, что в центре
Меж пути с Абакана к Тайшету,
Возводили бригады военных.
Их военный объект был секретный!

За гражданской одеждой на снимках
Они прячут военную форму,
А меж строчек идёт, как в обнимку,
Взвод солдат, что спешит на платформу.
По натруженным лицам мальчишек
Видно, как нелегко им служилось:
Здесь читать было некогда книжек —
Их руками дорога ложилась.

С Абакумовки и аж до Крола
Пот солдат на мостах и тоннелях.
Помнят руки их — бани и школы,
И дома с кирпичей и панелей.
Из Саянской, где штаб размещался,
Груз машины везли и вагоны
Туда, где новый путь создавался, —
На строительные полигоны.

А работу вели офицеры —
Все дорожные специалисты:
И строители, и инженеры,
Были подрывники, журналисты.
Не три года, как те же солдаты,
А семь лет они жили в Сибири —
От рассвета и до заката
Стройкой мужества руководили.

Так её неспроста назвали
Те, кто строил железную трассу:
О ней много в газетах писали —
Невозможной считали, опасной…
Здесь у нас теперь дом и работа,
Потому что войска победили!
Мы в достатке живём и комфорте,
А солдаты на пустоши жили.

Книг о них никогда не писали.
Их работа надёжно скрывалась!
От большого участка централи
Только эта газета осталась!
Мы сегодня в долгу у военных,
Их заслуги для нас чрезвычайны.
И раскроют года непременно
Все до боли военные тайны!

Заблестели глаза фотографий,
Со страниц, что слегка растрепались.
Со стопкадров больших биографий
Лица радостней заулыбались
Те, что станцию нам подарили,
Городок рядом с ней завещали…
Об одном только нас попросили,
Чтобы мы о них не забывали.

Тайшет-Абакан!

Не за деньгами –
ПО ДОЛГУ СЛУЖЕБНОМУ
И ПО ПРИКАЗУ
советской страны
Приехали к нам в Присаянье военные,
Чтоб строить дорогу из рельсов стальных.
Мосты и тоннели, и целые станции
Они возводили в просторах Саян
И с мужеством брали участки опасные…
Так строилась трасса Тайшет-Абакан!
Тайшет-Абакан!

Не за деньгами –
ПО ДОЛГУ ПРОФЕССИИ,
И СЛЕДУЯ ЗОВУ
советской страны,
На стройку дороги контактники съехались,
К электрификации привлечены,
Сменили военных бригады гражданские,
И с радостью был утверждён новый план.
С тех пор друг за другом сквозь горы Саянские
Пошли поезда на Тайшет-Абакан!
Тайшет-Абакан!

ТЕПЕРЬ
ЗА ДЕНЬГАМИ
все едут на станции!
Стабильный железнодорожный оклад —
Залог их незыблемой эксплуатации,
Комфорт стал превыше душевных наград!
Давно ль восхищали таёжных фанатиков
Саянские сопки и тёмный урман?!
Стареют твои дорогие романтики!
Ты стал лишь дорогой, Тайшет-Абакан!
Тайшет-Абакан!

Заглянуть бы в шестидесятые

Заглянуть бы в шестидесятые
Хоть глазком…
Походить там в строю с солдатами —
Да пешком,

Сесть бы с ними в открытый кузов
Грузовика,
Чтоб вернуться домой простуженной,
В синяках.

Перед штабом заслышать издали
Громкий крик —
Так вот замов своих отчитывает
Комбриг!

Крепок он, как стена Бастилии,
И суров
С детской и озорной фамилией:
Матвейков.

Лукашевича перед Маной бы
Задержать,
Подойти к нему на прощание
И обнять.

Куликова случайно встретить
Лицом к лицу,
Когда марш оттрубит в оркестре он
На плацу

Заскочить на ходу к Захарову
В тепловоз,
Чтоб по нашим степным барханам меня
Провёз —

Показал, как на пике мужества,
Вброд почти,
Нашей трассы родной монтируются
Пути.

Я могла б целый долгий день ещё
Навещать
Всех ребят, кого мне теперь довелось
Узнать.

А потом у Старых на кухонке
За столом
Офицерских харчей покушать бы
Вечерком.

У Шакурова расспросить бы всё
О судьбе.
Пожелать любви, доброй службы и
Долгих лет.

Наконец, не забыть бы спехом мне
В той тиши
Надышаться советским воздухом
От души,

Возле флага всплакнуть советского
Сгоряча
И коснуться его заветного
Кумача,

Обежать, словно в детстве, площади
Босиком…
И вернуться домой — с тоской ещё
О былом.

А потом в нашем прежнем будущем
Как бы смочь
Встречи с ними не ждать на улице
День и ночь,

Лиц их светлых да с огоньком в глазах
Не искать,
Земляков своих по их подвигам
Не ровнять?!

(2020-2021)

Марина Пряжникова