История Саянского ЛОВД

Линейное отделение транспортной милиции на станции Саянской было образовано перед введением в эксплуатацию трассы Абакан-Тайшет. В его обязанности входила сохранность грузов на участке размером более половины всей трассы. Сотрудники отдела не раз раскрывали сложные и запутанные преступления, которыми Саянский ЛОВД может гордиться даже сегодня.

Станции, вокзалы, мчатся поезда.
Нас судьба связала с ними навсегда.
Нет тебя роднее, ты отважен, смел.
Наш отдел линейный, транспортный отдел.
(Рябов Л.И.)

Вслед за образованием Абаканского отделения дороги на станции Абакан был создан линейный отдел внутренних дел, в структуру которого входило отделение на станции Саянской и семь пунктов милиции на узловых станциях. ЛОВД предназначалось для обеспечения правопорядка на объектах железнодорожного транспорта Абаканского отделения дороги. В нём были все основные службы системы МВД — уголовный розыск, подразделения по борьбе с экономическими преступлениями, посягательствами на грузы и оборудование, отделения следствия и дознания, отделения по борьбе с правонарушениями в сфере потребительского рынка, инспекции по делам несовершеннолетних, подразделения сопровождения пассажирских поездов, ППС.

Транспортная милиция появилась на станции Саянской в 1965 году. Сначала это было линейное подразделение милиции (ЛПМ) от Иланской, а через три-четыре месяца его перевели в Абакан и сделали линейным отделением (ЛОВД), которое обслуживало участок трассы от Крола до Тайшета, а также ветку Саянская-Уяр. Первым служебным помещением Саянского ЛОВД стал бывший штаб 44-ого батальона железнодорожных войск.

Первым начальником Саянского ЛОВД был назначен майор милиции Туранов Дмитрий Гаврилович, в его подчинении находилось ещё несколько сотрудников: Филон Павел Васильевич, Оружило Василий Илларионович, Середа Виктор Михайлович, Борисов Николай Андреевич…

Туранов Дмитрий Гаврилович принимал активное участие в становлении молодого железнодорожного посёлка, он вошёл в число первых народных депутатов Саянского сельского Совета и даже возглавил одну из двух депутатских групп.

Гордостью Саянского ЛОВД всегда был и остаётся один из первых сотрудников отделения, ветеран Великой Отечественной войны — Филон Павел Васильевич.

В здании штаба 44-ого батальона железнодорожных войск саянское отделение линейной милиции располагалось недолго — 3-4 года. К началу 70-х годов его перевели в небольшое помещение по улице Школьной, которое впоследствии стало магазином. В этом помещении Саянское ЛОВД работало до весны 1983 года.

Начальники Саянского ЛОВД:
Туранов Дмитрий Гаврилович
Середа Виктор Михайлович
Илларионов Николай Тихонович
Игнатюк Пётр Григорьевич
Барсуков Владимир Васильевич
Анущенко Пётр Александрович
Быков Владимир Михайлович
Лиходедов Павел Юрьевич
Никитин Александр Александрович
Бусыгин Владимир Викторович…

В канун седьмого десятилетия личный состав милиции Восточно-Сибирской железной дороги развернул социалистическое соревнование по достойной встрече 100-летия со дня рождения В. И. Ленина.  На первый план вышел лозунг: «Нет преступлениям в зоне милицейских постов». Кроме оперативно-розыскной деятельности активизировалась предупредительно-профилактическая работа, в рамках которой сотрудники Саянского ЛОВД посещали школу: проводили беседы, участвовали в школьных мероприятиях. В школе был создал сводный отряд пионеров, в который вошли представители различных профессий и должностей нашей станции — все, кто по долгу службы вынужден был часто посещать школу и общаться с учащимися, в том числе работник детской комнаты милиции.

«Нелегко было работать, трудностей было предостаточно, — вспоминал 70-е годы начальник линейного отделения милиции на станции Абакан, заслуженный работник МВД, полковник милиции в отставке Юшков Михаил Федотович. — В оперативных службах мало работало профессионалов, юристов. Нагрузка на работников была величайшая. Оперативно-техническая вооружённость была незначительной и слабо применялась на практике. О компьютеризации и не мечтали. Транспорта в отделе практически не было… Руководство железнодорожных предприятий откликнулось на наши просьбы об укреплении добровольных народных дружин… На крупных узловых станциях Абакан, Аскиз, Бискамжа, Минусинск, Курагино, Кошурниково, Саянская члены ДНД вместе с сотрудниками милиции почти ежедневно выходили на дежурство в вечернее время, активно участвовали в поддержании общественного порядка, в предупреждении и раскрытии преступлений, в задержании преступников».

В 1975 году на первое место вышел новый девиз: «XXV съезду КПСС — достойную встречу». По итогам этой работы в декабре 1975 года начальник ВС УТМ издал приказ, в котором отметил коллективы с высокими показателями в социалистических соревнованиях. В приказе было отмечено улучшение работы линейного отделения на станции Саянская.

С 1977 года, в связи с ухудшением социально-экономической ситуации в стране, стала наблюдаться тенденция к изменению характера преступлений по всей сети железных дорог, в том числе и на ВСЖД. Всё чаще стали встречаться кражи государственного и общественного имущества из подвижного состава, но сотрудники линейных подразделений добивались достаточно высоких показателей, раскрываемость ниже 90 процентов рассматривалась  как неудовлетворительная. Во второй половине 1978 года вся страна начала подготовку к Олимпийским играм в Москве, а на плечи линейной милиции легло обеспечение сохранности «олимпийских» грузов.

В 1977 году из Уярского ЛПМ в Саянское ЛОВД перешёл работать Куталов Юрий Николаевич:

«Когда я перевёлся в Саянскую, отдел уже лет 7-8  располагался в здании «Молочника». В штате ЛОВД числились около 15-ти человек:

начальник Илларионов Николай Тихонович,
замначальника Жицкий Александр Иванович,
старший опер Барсуков Владимир,
следователь Тарханов Виталий,
оперуполномоченный БХСС Бородыня Анатолий,
инспекторы детской комнаты милиции Куталов Юрий и Тарханова Алевтина,
дежурные офицеры Степанец Николай и Иванов Николай,
милиционеры Коньков Василий, Скоромкин Пётр — всего человека четыре-пять.

Работали у нас не только саянцы, межовцы были, партизанцы: Борисов Николай, Степанец Николай, братья Тархановы, Очкин Валерий, Скоромкин Пётр, Коньков Василий, Бурдынюк Геннадий, Яковец Александр… Наше отделение обслуживало участок от входных Тайшета до Чистых Ключей и ветку Саянская-Уяр, до входных. Если что-то случалось, садились в поезд и ехали неизвестно куда в поисках неизвестно кого. В поисках можно было весь Советский Союз объехать. Раньше Саянская относилась к Восточно-Сибирской железной дроге, мы даже на занятия в Иркутск ездили, два раза в месяц: туда двое суток и обратно — четверо суток как не бывало! Потом уже стали ездить на занятия в Красноярск, потом — в Абакан… В общем, так я и отработал в Саянской 13 лет».

В 1986 году начался рост преступности по линии ОУР (уголовного розыска), а также краж грузов с подвижного состава. С этого года пошло снижение раскрываемости преступлений, которое в 1989 году дошло до 25 процентов. В 1987 году саянской оперативной группой под руководством абаканского следователя Козлова Михаила Константиновича было разоблачено преступление на участке Саянская-Тайшет. В своё время это было очень громкое дело, которое даже упомянули в юбилейной книге, посвящённой Сибирской транспортной милиции:

Однако в этой книге не сказали ни слова про оперуполномоченных Саянского ЛОВД, которые раскрыли преступление. Одним из них был Куталов Юрий Николаевич:

«Мы как-то приехали на станцию Тарбинскую, где работали только один дежурный и один путеец. Был 1987 год, вторые путя строили, и в одном из вагонов стояли геологи. Я смотрю, они коньяк пьют и шоколадом заедают, а рядом вагоны вскрытые стоят, собаки шоколад жрут — дождь прошёл, жара, он растёкся весь. Я к ним: «Мужики, вы что?!» А они: «Да чё? Ты иди посмотри, что дальше делается!» Я пошёл дальше, а там вагон с консервами открытый, ковры валяются… А они тогда стоили дорого! Я восемнадцать ковров только сразу в поезд затащил, потом мы ещё 20 или 30 изъяли в Бирюсинске, и в Тайшете, и в Канске… Сама Ялина, Валентина Ивановна, кажется, вагоны, конечно, не вскрывала, но похищенные товары мы и у неё изымали, и у детей её…»

Много о своей разъездной работе в годы перестройки и раздела Восточно-Сибирской железной дороги может рассказать Юрий Николаевич:

«В 80-х годах у нас на станциях всё было забито: по 30-40 вагонов с ценными грузами по полгода стояли брошенные. Проезжаешь бывало — вагоны все вскрытые. Закроешь, закрутишь, обратно едешь — опять вскрытые. Крупное хищение было раскрыто по Тарбинской, а ещё — по Туманшету. Там тоже начальник станции участвовал: пылесосы тащили и муку машинами вывозили… А в Мане разобрали катер, один винт с корпусом остался, он потом долго так на платформе и стоял. Сначала с катера сняли тент брезентовый, потом — все щитки приборов, потом — двигатель волговский. В Запани тоже ЗИЛы стояли трёхмостовые, а остались одни двигателя. Сначала ящики с запчастями повытаскивали, сняли всю облицовку, всю электрику, задние мосты с двумя колёсами повыкатывали и на чурки поставили, а потом ещё — бензобак утащили. На Унерчике ребята наши по машинам лазили, запчасти растаскивали. В Береже, в Кварците, в Саранчете были случаи хищения вина из цистерн-термосов. В Береже начальника станции не было… Уже стрелки перестали работать, помощники машинистов бегали их ломом вручную переводили — всё позаржавело… А путейцы цистерну с вином вскрыли и месяц пили: засунули туда шланг, наливали сколько надо, потом пережимали… На мотоциклах с флягами со всей округи ехали: с Саранчета, с Венгерки… По Ирбейской был случай: два пацана 14-летних вытащили из вагонов мотоциклы «Козлик» и катались. Мы мотоциклы изъяли, привезли в Саянскую, и этих пацанов тоже. Малолетки, закрывать нельзя, мы их прямо в милиции оставили, а они разбили окно — крайний кабинет, где склад был, там ни решёток, ничего — вытащили через окно один «Козлик», который украли, и уехали вдвоём в Ирбейскую. А сколько было случаев, когда японскую аппаратуру на ходу из контейнеров выбрасывали! Мы в, так называемых, схронах столько японских магнитофонов выкапывали! Кассетники, когда в Союзе ещё ленточные были! Но в Саянской такого бардака не было. Помню только одно преступление у нас, связанное с ПТО: около сорока эпизодов краж, посадили тогда много — человек двенадцать. А ещё однажды на Саянскую из Тайшета пришёл контейнер с правительственными машинами, японскими или корейскими… Где их грабили, не понятно! Может, ещё под Владивостоком! Всё открыто, стёкла разбиты… Такая была шикарная отделка сидений, из песца! Всё перевернули, загадили… Так они и ушли».

В 1979 году в Саянское ЛОВД был переведён Анущенко Пётр Александрович:

«В органы ВД я поступил в декабре 1977 года по окончании службы в армии. Службу начинал в должности милиционера ЛПМ на станции Уяр и ЛОВД на станции Иланская. В сентябре 1979 года был переведён в ЛОВД на станции Саянская, где на различных должностях прослужил до выхода на пенсию. В 1981 году стал работать дежурным инспектором, в 1983 году — следователем, в 1985 году — старшим опером ОБХСС (отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности). В январе 1988 был назначен заместителем начальника по оперативной работе, а в декабре 1989 года — начальником ЛОВД на станции Саянская. С этой должности вышел на пенсию».

В 1980 году молоденькой девушкой, студенткой 5-ого курса Абаканского педагогического института, пришла в Саянское ЛОВД Валентина Валентиновна Леоненко:

«Сначала года два работала в школе, лаборантом. Потом отучилась и пошла в милицию. Пришла в Саянское ЛОВД 17 июля 1980 года на должность инспектора по делам несовершеннолетних. Работала в ИДН до 1993 года, получила должность старшего инспектора. В 1993-1996 годах работала инспектором кадров в ЛОВД на станции Абакан, затем опять, с 1996 года по 2006 год, старшим инспектором по ДН на станции Саянская. В 2000 году мне было присвоено звание подполковника милиции, в этой должности ушла на пенсию».

Валентина Валентиновна стала одной из лучших сотрудниц инспекции. О её работе не раз писали в газете «Красноярский рабочий».

С 1983 года линейное отделение Саянской транспортной милиции располагалось в бывшем здании СМП-16, в доме №11 по улице Транспортной.

В 1986 году в Саянское ЛОВД перешёл работать Коптев Сергей Михайлович. Он хорошо помнит те обстоятельства, которые способствовали резким изменениям в его жизни и профессиональной деятельности:

«До этого я работал в ШЧ, был секретарём партийной организации и председателем профсоюзного комитета. Где-то осенью 1985 года произошло трагическое событие — возле Унера на служебной машине в состоянии алкогольного опьянения разбились два сотрудника саянской милиции. Поддубский Александр погиб. После этого в рядах ЛОВД произошла большая чистка, много кого поувольняли, а на их место назначили «более сознательных». И вот в 1986 году меня вызвали в райком партии и по его решению перевели в органы МВД».

Но причина «большой чистки» была не только в аварии. Бывшие сотрудники транспортной милиции хорошо помнят 1986 год, когда министром МВД стал бывший председатель КГБ Федорчук В.В.:

«Меня три раза увольняли из органов по служебному несоответствию, — вспоминает Пётр Александрович Анущенко. — Много тогда ушло опытных работников. И мы, молодые, резко пошли «в гору» — пошли в начальники, не имея опыта. Вот это было плохо».

Коптев Сергей Михайлович быстро влился в коллектив ЛОВД: стал осваивать новую профессию, поступил в Красноярский Университет Марксизма-Ленинизма, обрёл новых друзей, с которыми прошёл по жизни:

«Я когда пришёл в милицию, в 1986 году, в Саянском ЛОВД числилось 17 человек. Начальником отделения был Владимир Васильевич Барсуков, а старшим опером — Куталов Юрий Николаевич. У него я учился оперативно-розыскному делу, а учителем он был хорошим, с потрясающим оперативным чутьём — нюхом, как говориться. Когда начальником отделения был Барсуков Владимир Васильевич, его замещал Анущенко. Потом Анущенко стал начальником, а меня назначили к нему замом. Леоненко же работала секретарём партийной организации и вообще всегда была очень активной. Так мы втроём и руководили, дружили и дружим до сих пор».

В 1989 году начальником Саянского ЛОВД назначили Петра Александровича Анущенко:

«У меня числилось по штату около 60-ти человек: 15 человек было в Тайшете, по одному — на милицейских постах, которые появились в Тагуле, в Абакумовке, на Мане…. Только по нашему участку доходило до 400 преступлений в год, а раскрываемость была плохая. Однако нашей вины не было, так установила прокуратура: на каком участке дело остановится, тот и расследует, независимо, где преступление было совершено. Допустим, шёл вагон с запада, его вскрыли ещё за Уралом, но пропускали дальше, на каждом участке оформляя попутные акты… Вагон проходил по нашему участку, а Тайшет его не принимал — оставлял нам. И мы должны были расследовать дело, которое произошло неизвестно где. Естественно, оно зависало. Поэтому наши сотрудники в Тайшете тоже «отсекали» повреждённые вагоны и не пускали их на наш участок. В 90-х годах это правило изменилось: на каком участке произошло преступление, тот его и расследовать должен был. Мы тоже стали тормозить вагоны и отдавать дела на восток и на запад. У нас в отделении тогда такой состав собрался — все капитаны, майоры, все опера уже были опытные! Если молодые ребята приходили, мы их быстро «натаскивали». В общем, в это время мы свои дела уже так расследовали, что гремели на всю дорогу! К чести нашего отдела мы никогда никого не били и не унижали. У нас это не приветствовалось. Поэтому к саянским «ментам» всегда относились с уважением, даже в Харюзовке».

Трудна и опасна работа линейной милиции. Но были случаи, о которых и теперь нельзя вспомнить без смеха. Такую анекдотическую историю о своём расследовании кражи запчастей из вагонов на станции Абакумовка помнит Пётр Александрович Анущенко:

«Послали меня с Земенковым Сергеем, он из Абакана, в Тагул с объездом. Проработали мы неделю, а докладывать нечего. Решили ехать назад грузовым. В Кварците слышим разговор дежурного: «Я у Петьки в Абакумовке ключи видел тракторные, новые». Всё. Сели мы в хлебный, ночью приехали в Абакумовку. Прошлись по деревне: там — ящик, там — ящик… Вернулись в Саянскую, доложили. Решили так: я беру своего милиционера и еду пассажирским пораньше, а Земенков берёт Коптева и едет следом на пуньке. Мы начали работу с 6 утра и к их приезду уже семь краж оформили: в один дом зашли — ящик изъяли, «колонули» — был с тем-то и с тем-то. Пошли по дворам, кража за кражей. Посылаю Коптева, иди, мол, обыск проведи у того-то. Он пошёл — и пропал куда-то. Я уже сам у него обыск провёл, тут Коптев появляется. Я говорю: «Ну что изъял?» Он: «Изъял!» Я в крик: «Как ты мог изъять, если я сам изымал?!» А он: «Вот, изъял, где ты и сказал!» Стоим друг на друга смотрим, понять ничего не можем, потом всё же разобрались… Он, оказывается, пошёл по улице, которую я указал, назвал фамилию, прохожие подсказали… Кто же знал, что на этой улице два брата живут? В гараж зашёл, а там всё в запчастях… Он у одного брата изымает, я — у другого… Несколько групп тогда обнаружили, причём, между собой не связанных».

В 90-х годах было ещё одно громкое дело на КрасЖД, которое раскрыли сотрудники Саянского ЛОВД — дело о хищении контейнеров. Его хорошо помнят в Саянской, однако мало кто знает, что расследованием этого дела занимался Коптев Сергей Михайлович:

«Была такая группа, которая прямо на ходу контейнеры похищала. Началось всё с перегона Ирбейская-Козыла, где в месте экстренного торможения поезда были обнаружены следы машины ГАЗ-66. Хищения продолжались года два — организованные преступления очень трудно раскрывать и до суда они доходят редко. Однажды ночью на перегоне Илей-Кравчекно снова экстренно остановился поезд. Машинист передал о попытке кражи и звуке мотора грузовика. Мы поднялись (по тревоге), человека четыре, и поехали на место происшествия. Где-то около Стойбы встретили ГАЗ-66, остановили его: «Кто такие?». Они: «Мы из Бородино. У нас путёвка вчера закончилась, нам надо срочно сегодня вернуться назад». Мы поехали дальше, а им наказали заехать в Саянскую, отметиться. На рассвете добрались до места и обнаружили попытку сдёрнуть с платформы контейнер. Преступники перекидывали через берёзу лебёдку и тянули её машиной. Но случилось непредвиденное, что помешало краже: контейнер стоял на больших штырях, и они не смогли его сдёрнуть. Машина буксовала. По следам колёс мы определили, что это ГАЗ-66. При обследовании места происшествия я обнаружил один китайский кед, свежий костёр, рядом с которым лежала солома и, дефицитная в то время, кукурузная палочка, а ещё — место туалета, вокруг которого валялось много туалетной бумаги. Мы всё зафиксировали и вернулись. Машина, встреченная нами в Стойбе отметилась, как бородинская, и я на следующий день поехал в Бородино. В Бородинском отделении милиции стал наводить справки об этих людях, начальник Бородинского уголовного розыска Сергей (отчество не помню) тогда сказал: «Я давно наблюдаю за этими ребятами. Они нигде не работают, а богатеют!» Мы с ним тут же поехали на предприятие, которому принадлежала эта машина. Он отвлекал сторожа, а я в это время осмотрел машину: в кузове обнаружил солому и кукурузные палочки, а ещё — второй кед. Мы всё запротоколировали и решили ещё понаблюдать. Дня через два мне позвонил Сергей и сообщил, что машина выехала с территории предприятия. Мы отправили Борисова Алексея, чтобы он незаметно вёл их машину. Машина ехала к Саянской, её как бы невзначай остановили на перекрёстке возле милиции и завернули для проверки. Стали обследовать машину уже со следователями и опять нашли кукурузные палочки и кеды… Начали обыскивать ребят, а у одного из них полные карманы туалетной бумаги, идентичной той, что мы нашли на месте преступления. Ребят отправили на дознание в Абакан. Там они признались, что за два года похитили множество контейнеров. Хищения проводили по ночам. В Тайшете у них был свой человек с доступом к документам, он выбирал нужный контейнер. В условленном месте вагонник сдёргивал стоп-кран, так чтобы нужный вагон остановился рядом с машиной. Похитители быстро закидывали на дерево лебёдку, сдёргивали контейнер в кузов машины и уезжали. Когда машинист с помощником подходили с осмотром к этому вагону, их уже не было. В похищенных контейнерах были в основном дефицитные товары: маникюрные  наборы, плееры… Они их потом сдавали в магазины Бородино и Красноярска и по дешёвке сбывали. Дело было очень громким: во-первых, крупные хищения, а во-вторых, до суда дошло».

Пётр Александрович Анущенко помнит ещё одно дело, связанное с контейнерами. Оно было раскрыто в Бирюсинске, и что примечательно, участвовала в нём целая семья:

«В 80-х годах у нас в Бирюсинске было три брата, которые «бомбили» контейнера. Они на ходу их топорами рубили… Года три мы раскрыть не могли. А вышли на них случайно. Сделали обыск по подозрению, но из того, что искали ничего не нашли, а нашли коробочку чёрную из под помады фирмы «Arcancil», как сейчас помню, и платье без пояса. Потом оказалось, что это платье из похищенных вещей офицера-афганца. Он в контейнере вещи перевозил, а их поворовали: телевизор цветной и прочее. Старшего брата начинал садить ещё Куталов, среднего брата садил я, когда работал опером, а младшего брата тоже я садил, когда уже замом был».

Было ещё дело, когда подозреваемый практически признался в убийстве, но наши сотрудники доказали, что этот человек не убивал. Саянским ЛОВД в это время руководил Анущенко Пётр Александрович, он сам принимал вызов и хорошо помнит все подробности:

«Однажды мне позвонил участковый Коваленко с Мины: «У вас, — говорит, — на перегоне Кой-Хабайдак труп уже неделю лежит. Поездом сбило». Я отправил туда молодого следователя и опытного Барсукова. Оказалось, что у этого трупа ножевое ранение. Выехала группа из Партизанского: начальник и прокуратура. По подозрению взяли Аксёнова, посадили в камеру и «раскололи».  Но когда его нашли, он был в сильном опьянении, ничего не помнил, только сам себе удивлялся: «Я, — говорит, — на него, конечно, злой был, ну мог ему морду набить, ну мог избить, но чтобы убить!» А спас его Коптев, который допросил всех машинистов и выявил неточность. Бригадир пути, менял Аксёнова на станции Кой уже после драки в 13 часов дня. А машинист показал, что видел потерпевшего на перегоне в 13.30, он был ещё живой. Мы стали расследовать, и вышли на Волкова.  Он и оказался настоящим убийцей…»

Транспортная милиция объединила в себе две составляющих: транспорт и органы общественного порядка. Толчком для её возникновения послужили объективные причины, которые хорошо известны всем железнодорожникам и жителям пристанционных городов. Однако транспортная милиция всегда имела свою специфику работы:

«Хотя наша милиция и называется транспортной, железнодорожной, но она всегда подчинялась МВД, — объяснил Коптев Сергей Михайлович, — и никаких железнодорожных льгот у нас нет и не было. Штаб транспортной милиции находится в Москве, в главном Управлении МВД. Сначала министром МВД был Дзержинский, и когда в гражданскую войну начался бардак на железной дороге, им было принято решение создать специальную железнодорожную милицию. Где-то в 70-х годах произошёл случай, что террористы захватили самолёт и стюардесса Надежда Курченко погибла, пытаясь спасти пассажиров. После этого специальная милиция появилась в аэропортах. А в 1980 году, когда проходила олимпиада в Москве, ввели ещё и речную милицию. Потом эти подразделения объединили в одно ведомство — получилась транспортная милиция со своей спецификой работы и своими методами раскрытия преступлений.

Железнодорожная транспортная милиция ведёт расследования преступлений только в грузовых и в пассажирских поездах. Если грузовой поезд разворовывают, то об этом становится известно только на конечной станции, порой спустя несколько дней. И поисковая работа ведётся по всей железнодорожной линии. Охрана обычно сопровождает особо ценные, специфические или открытые грузы, а также грузы, которые идут на экспорт. Но большинство грузов по стране не сопровождается, не сопровождаются и небольшие контейнеры. В 90-х годах их целиком скидывали с железнодорожной платформы и увозили. А в пассажирских поездах в 90-х годах часто воровали шапки. У нас это обычно происходило по дороге из Красноярска. Когда все укладывались спать, женщины снимали свои шапки и клали их на столик, а при выходе обнаруживалось, что шапка пропала. В Саянской пассажирский поезд стоял 20 минут. За это время дежурный, Очкин Валерий Александрович, успевал принять заявление о краже, позвонить мне, я успевал собраться и запрыгнуть в этот поезд. Ехал до Маны или до Кошурникова, собирал информацию, а потом передавал её в Абакан. Если получалось «по горячим следам» поймать преступника, то так и сопровождал его до Абакана».

В арсенале Саянского ЛОВД на станции Саянской имелось служебное помещение и дежурная комната в здании железнодорожного вокзала.

А ещё Саянский ЛОВД располагал стрелковыми полигонами, где зимой и летом проходили тренировки по пулевой стрельбе. Один полигон располагался в выемке недалеко от Калиновки, справа от первого моста через речку Рыбную. А второй полигон — под красногорьевской горой, за мостом налево. Ставили мишени и тренировались.

В начале 90-х годов было принято решение о строительстве на станции Саянской рядом с железнодорожным вокзалом специального служебного помещения для ЛОВД. В это время начальником отделения был Анущенко Пётр Александрович, при нём строительство началось и при нём закончилось:

«Строительство нового здания началось где-то в 1990 году. Использовался переработанный типовой проект тяговой подстанции. Там у нас должно было быть всё вместе: и дежурная часть, и изолятор временного содержания… Забили сваи, из кирпича выложили два этажа здания, возвели крышу, и на этапе внутренней отделки строительство пришлось заморозить, так как у железной дороги кончились деньги. Это было в 1993 году. Тогда недостроенное здание отдали НГЧ, а для ЛОВД выделили большое двухэтажное здание по улице Транспортной».

В этом здании Саянское ЛОВД располагалось около 10-ти лет.

Транспортная милиция всегда жила в ногу со страной и с родным посёлком. В период с 1994 года по 2002 год сотрудники Саянского ЛОВД выполняли служебный долг в Чечне: Очкин Валерий, Кальбин Владимир, Чубанов Василий, Пивоваров Александр, Селивёрстов Александр, Краюшников Иван. В праздничные дни всё отделение ходило на демонстрации, 9 мая принимало участие в проведении Дня Победы.

Коллектив Саянского ЛОВД всегда относился ответственно к своей работе, а ещё — был дружным и весёлым.

В 2020 году Саянское линейное отделение транспортной милиции отметит 55-летний юбилей. Это больше полвека честного и добросовестного труда в годы застоя, перестройки и раздела ВСЖД… Обычная сыскная деятельность Саянского ЛОВД всегда сочетала в себе профессионализм и человечность. Многие люди до сих пор благодарны сотрудникам линейного отделения нашей станции за отзывчивость и уважительное отношение, которые они неизменно проявляли, несмотря на принципиальность и строгое соблюдение закона.

Марина Пряжникова

Источники:

Рассказы Куталова Ю.Н., Анущенко П.А., Леоненко В.В., Коптева С.М.

Лещёв Т.А., Лещёва Г.Н. Сквозь тайгу, через горы, над стремнинами рек: Исторический очерк. — Красноярск: ИД «Издательские проекты», 2003. — С. 133

Сибирская транспортная милиция (Сибирское УВД на транспорте): 200-летию Российского Министерства внутренних дел посвящается. — Красноярск, 2002

Петров С. «Варовайка» не помогла: Будни охраны// Красноярский железнодорожник. — 2005. — 18 февраля. — №6(7786). — С.14

Фотографии, статьи, грамоты из архивов Куталова Ю.Н., Анущенко П.А., Леоненко В.В., Коптева С.М.