Казыр
Сокрушительный бег, рёв и вечная злоба

Осенью 1942 года начала работу научно-изыскательная экспедиция под руководством Александра Кошурникова. Отряд из трёх человек вышел на стык Восточного и Западного Саяна в те дни, когда шла великая битва под Сталинградом. Но их фронт был здесь, на реке Казыр, в глубоком сибирском тылу.

Злая река

«Эх, Казыр, Казыр, злая непутевая река! Мало людей прошло по твоим берегам от истоков до устья, и ни один человек ещё не пробился через все твои шиверы и пороги. О чём бормочет твоя говорливая вода? Что ты рассказываешь, Казыр, – единственный свидетель и недобрый участник трагедии, о которой вот уже много лет помнят тысячи сибиряков…» (Чивилихин Владимир «Серебряные рельсы»)

В переводе с тувинского языка Казыр означает — злой, свирепый. Характер Казыра не раз воспевали с мрачным восторгом писатели и поэты. Инженер-геодезист, Григорий Анисимович Федосеев, в своей повести «Мы идём по Восточному Саяну», основанной на дневниковых записях экспедиции 1938 года, писал:

«Оказалось не так просто перебрести Казыр. Страшно смотреть,  как скачет он  по  крутым  валунам,  сжимаясь  в  узких берегах и  низвергая  всё,  что попытается  помериться  с  ним  силой.  Удивительно,  как  не  надоедает ему сокрушительный бег, рёв и вечная злоба!»

Вольному — воʹля… Река из протоʹки
Диким звеʹрем ломает гранитную клеʹтку.
Свиты крепко потоʹки в канаʹты тугие.
Казыр-реʹку
не сдеʹржат
крутые пороʹги.
(Черноусов Владимир)

В ледяной ловушке

В 1942 году страна мужественно защищалась от фашистских захватчиков. Ей нужны были металл и уголь. Началась разработка новой железной дороги — конечного звена Южной Сибирской магистрали. Глубоко в тылу, в далёкой от фронта Сибири, вели свои бои геологи – инженеры-строители железных магистралей.

Осенью 1942 года на берега Казыра приехала научная экспедиция Александра Кошурникова. Её целью была проектно-изыскательная работа по прокладке железной дороги через Восточный Саян.

«Трасса Абакан-Тайшет началась с тропинки, — писал Валентин Распутин, – с той тропинки, которую осенью 1942 года прокладывали Александр Кошурников, Алексей Журавлёв и Константин Стофато. Они погибли, не доведя свою тропинку до дороги, а чертёжную линию до конечной точки, так они и оборвались: тропинка у суровой и сумасшедшей реки Казыр, а линия – на полпути, посреди бумажного листа. Трое остались в тайге, завещая людям дорогу, которую необходимо было продолжить… Завещание было заверено подвигом изыскателей».

Трассу будущей дороги от Абакана до Нижнеудинска Александр Кошурников наметил по наиболее короткому пути. Сама природа подсказала маршрут — вдоль реки Казыр. Планировалось, что разведовательная экспедиция выйдет ещё в сентябре, но каждый раз дата отправления откладывалась:

«Одно и плохо, — писал в своём дневнике Александр Михайлович Кошурников, — что время идёт, наступают холода… Из-за такой волокиты может сорваться вообще поездка по Казыру. По замёрзшей реке я не поеду – слишком большой риск замёрзнуть, а на зимовку я не подготовлен, да и по ходу работы задерживаться нельзя».

Жена будто предчувствовала беду:

«Хорошо, если бы ты вернулся… Я бы не беспокоилась, что ты там замёрзнешь, и была бы только рада».

Сам Кошурников никогда не верил, что с ним может что-то случиться. В самом последнем письме, отправленном с проводником, он писал жене:

«Не скучай, скоро увидимся. Если меня долго не будет, то жди спокойно — не раз я выходил из тайги среди зимы. Не могу я погибнуть, у меня слишком большая жажда жизни».

5 октября экспедиция под руководством Кошурникова выехала из Нижнеудинска. Было самое неподходящее время: река вот-вот начнёт вставать, покроется льдом. Но у изыскателей не было выбора. Время военное, трасса стратегическая. Им предстояло пройти совершенно неизведанным путём. Те карты, что раздобыли, были сняты на местности ещё в 1909 году.

В пояснительной записке к смете Кошурников отметил: «Немногочисленные экспедиции, которые проходили Центральные Саяны, всегда сопровождались человеческими жертвами — в порогах, при сплаве на плотах, при переправах через реки, в горных обвалах и лавинах».

Отряд вышел из села Верх-Гутары и за неделю перевалил через основной хребет Восточного Саяна. Начали спускаться долиной реки Казыр, исследуя километр за километром её берега, броды, породы, образующие склоны долины. Максимум к 25 октября они должны были выйти на погранзаставу в низовьях Казыра. Но не вышли и к 1 ноября. В документальной повести «Серебряные рельсы» Владимир Чивилихин очень точно описал казырский пейзаж, который предстал перед путешественниками в октябре 1942 года:

«В самом центре каменного хаʹоса, рождается Казыʹр, отсюда он начинает свой стремительный бег к Енисею. Жизнь этой реке дают лёд и солнце, и казыʹрская вода унаследовала от них заоʹблачный холод и вечную энергию. Силён Казыʹр, не везде переброʹдишь его, не везде… Есть на Казыʹре бурлиʹвые перекаʹты – шиʹверы, вода тут серебрится и что-то невнятно лопоʹчет, есть тихие глубокие плёсы, где танцует златопёрый хаʹриус, есть мутные водовороты, ямы и вороʹнки. Подмоет, повалит река высокий кедр, дотащит его до такого буʹчила, поставит корнями вверх и медленно всосёт, утопит, чтобы вскоре выбросить этого лесного красавца помятым и бездыхаʹнным. Но главное препятствие на Казыʹре – пороʹги. В одном месте вся река собирается в узком гранитном гоʹрле, в другом – прорывается по длинному, извилистому коридору, в третьем – прыгает по ступенчатым лбам. Есть порог, который тянется на семь километров, и в солнечный день стоит над каждым его сливом цветиʹстая радуга… Долго беснуʹется Казыʹр, пока не расступятся горы и плавные уваʹлы Минусинской поʹкати не смиряʹт его буйный ноʹров. Вдоль Казыʹра – непролазная черневаʹя тайга. На взгорках стоят лохматые кедроʹвники, распаʹдки забиты сбеʹжистыми кронами елей, к сырым низиʹнным местам собираются пахучие пихты, чтобы в полую воду вволю пошлепать по мутной волне широкими лапами. В таком лесу тихо и сумрачно. До земли свисает с веток седой мох, гниют внизу остатки поживших своё лесных великанов. Встречаются по берегам Казыʹра чёрные гари, на добрую сотню километров протянулся гиʹбник – лес, съеденный залётными вредителями: сибирским шелкопрядом и монашенкой. Древесные скелеты подтачиваются червями и падают от ветра. Ни зверь не живёт на этом лесном кладбище, ни птица. Только вечный труженик дятел долбит и долбит сухие стволы».

Весь путь Александр Михайлович вёл дневник. По этим записям можно восстановить каждый день трудного пути его маленькой экспедиции. Он подробно описывал местность, представляя здесь в будущем по левому берегу реки Казыр железнодорожную магистраль. Путь, действительно, был очень тяжёлый. За день проходили 9-10 км, прорубая себе дорогу в непроходимых таёжных зарослях.

«Километров восемь рубил я, пока не устал, потом меня сменил Журавлёв», — писал Александр Михайлович в своём дневнике. Дальше решили двигаться на плоту.

Таёжная река показывала свой норов. За месяц странствий пришлось изготовить пять плотов. Они постоянно застревали на мели, в камнях, постоянно приходилось лезть в ледяную воду и толкать их или просто бросать и делать новые. Погода была осенняя — шёл снег и дул сильный ветер. Ночью температура опускалась ниже нуля. Промокшую насквозь одежду и обувь они безуспешно пытались высушить у костра, но она больше прогорала и портилась, чем сохла. Порой у них зуб на зуб не попадал. Чтобы не замёрзнуть совсем, рубили деревья.

«Зима памятного сорок второго нагрянула в Южную Сибирь неожиданно, вдруг, — писал Владимир Чивилихин, — В казырской долине забуранило звериные тропы, кусты и колоʹдник. Пышные снежные шапки пригнули ветки елей и пихт. Даже Казыр смирился – заковало льдом его уловы и ямы. Ни птичьего гомона, ни собачьего лая, ни человеческих голосов»…

Прошли 1512 пикет против впадения реки Базыбай. «Базыбай — большая река, — отметил в своём дневнике Александр Михайлович, — впадает в Казыр справа и на одном уровне. Воды несёт много». Эта запись была сделана в тот самый роковой день, когда экспедицию постигла последняя «катастрофа», повлёкшая за собой гибель изыскателей.

«Пишу, вероятно, последний раз. Замерзаю, — сделал последнюю запись в своём дневнике Александр Михайлович.  —  Вчера, 2 ноября, произошла катастрофа. Погибли Костя и Алеша. Плот задернуло под лед, и Костя сразу ушёл вместе с плотом. Алеша выскочил на лед и полз метров 25 по льду с водой. К берегу добиться помог я ему, но на берег вытащить не мог, так он и закоченел наполовину в воде. Я иду ползком. Очень тяжело. Голодный, мокрый, без огня и без пищи. Вероятно, сегодня замерзну».

Жертвы свирепой реки

На порогах бьёт Казыр о скалы.
Стремниʹна сдавлена. Ревёт как зверь.
Уж сколько душ загублено, ему всё мало!
А сколько предстоит ещё потерь?
Река ревёт и зло толкает воды,
С огромной скоростью о камни бьёт хвостом,
Пройдя скалу и обретя свободу,
Скрывает в плёсе злобу на потом.
(Рябов Борис)

Пропавшая экспедиция Кошурникова стала не единственной жертвой суровой сибирской реки. В 1903 году при переправе через реку погиб русский исследователь и путешественник, подполковник Генерального штаба, Верещагин Илья Иванович. В 1957 году во время съёмок фильма «В горах Саянских» киноэкспедицией «Центрнаучфильма» при прохождении Базыбайского порога погиб кинооператор Анатолий Тимченко.

Вот и Александр Кошурников навсегда остался лежать на высоком берегу Казыра. Имя его сегодня известно всему миру. Подвиг, совершённый экспедицией Кошурникова, стал первым проявлением героизма, с которого началась прокладка железнодорожной трассы Абакан-Тайшет – трассы МУЖЕСТВА, как называли её строители.

Марина Пряжникова

Источники:

1. Казыр (Материал из Википедии — свободной энциклопедии)
2. Кузменкина Людмила «Не могу я погибнуть, у меня слишком большая жажда жизни» (Статья: К 70-летию со дня гибели экспедиции Александра Кошурникова)
3. Савельев Николай «Три имени в одно в пути сольются: Кошурников, Стофато, Журавлев…» (Статья)
4. Григорий Федосеев «Мы идём по Восточному Саяну» (Документальная повесть)
5. Чивилихин Владимир «Серебряные рельсы» (Документальная повесть)
6. Рябов Борис «Таёжная река» (Стихотворение: Памяти инженеров-изыскателей, пропавших в тайге осенью 1942 года — Кошурникову, Стофато, Журавлёву)
7. Черноусов Владимир «Река Казыр» (Стихотворение)
8. Фотографии из фотоальбома «Саянский Казыр» 1980 года, группы Пургина